Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией работает в Беларуси с декабря 2004 года – достаточный срок для того, чтобы обсудить результаты, эффекты и спрогнозировать дальнейшую ситуацию в стране в области лечения и профилактики ВИЧ/СПИДа.
Сайт belaids.net обратился с вопросами по этой теме к общественному эксперту, члену Делегации НГО развивающихся стран Правления Глобального фонда для борьбы с ВИЧ, туберкулезом и малярией Лене Григорьевой (Республиканское общественное объединение «Белорусское сообщество людей живущих с ВИЧ»).
ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ ОН НЕ ПРИШЕЛ
— Начнем сначала. Приход в Беларусь Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией произошел в очень сложный для всех белорусских НКО период кризиса. Это изменило историю развития ВИЧ-сервисных организаций: как минимум спасло их существование, развило их с организационной точки зрения, помогло освоить новые сервисы в сфере профилактики. А как, на твой взгляд, повлияло начало работы Фонда на деятельность ВИЧ-сервисных организаций Беларуси?
— Начну с того, что понятие «ВИЧ-сервисности» белорусских общественных организаций для меня размыто. Я бы сказала, для меня грань ВИЧ-сервисное НКО и иное НКО — отсутствует. Для меня есть другое разделение: организации сообществ, так называемые самоорганизации, и иные. Считаю, что тематика профилактики ВИЧ настолько широкомасштабна, что охватывает любые социальные процессы общества. Даже до рождения человека уже закладывается его степень риска в отношении проблемы ВИЧ – его родителями, родителей его родителей и т.д. Проблемы, поднимаемые в контексте ВИЧ/СПИД, очень часто с самой инфекцией никак не связаны – они связаны с ответственностью человека перед собой, перед близкими, перед обществом, перед Богом.
Что же касается Глобального фонда и момента его явления в нашей стране, действительно, момент был упадничества не только НГО-активизма в целом, но в особенности тех НГО, работающих с так называемыми сложными целевыми группами, такими как: ПИН, ЖСБ, МСМ, ЛЖВ, осужденные и освободившиеся. Действительно, расклад игроков на этом поле, пожалуй, был бы иным без денег Глобального фонда.
— И каким бы он был, этот расклад?
— Попробую представить. Так, БОО «Позитивное движение» продолжало бы реализовывать проекты по ПИН через ПРООН, пытаясь убедить уже убежденное, но не готовое выделять финансирование, государство в эффективности программ снижения вреда.
РОО «БелАЮ» больше ориентировалось на работу с детьми и молодежью, поддерживая на плаву работу с ЖСБ в рамках мелких «инновационных» проектов все от тех же ООНовских агентств (когда от UNFPA или UNADS, когда от UNDP – у кого какие крохи найдутся на поддержку работы, которую во всем цивилизованном мире финансирует государство).
РОО «Матери против наркотиков» продолжали бы работу в рамках групп взаимопомощи зависимых и созависимых, но вероятнее всего были бы более закрытыми внутри своей организации, в большей степени акцентируя христианские, нежели общечеловеческие и социальные ценности.
РМОО «Встреча» продолжала бы существовать в незарегистрированном виде, актуализируя свою ущемленность и продолжая существовать как организация в рамках клубной деятельности и исследовательских проектов, финансируемых то фармкампаниями, заинтересованными в продвижении своей продукции (презервативы, смазки и проч.), то теми же ООНовскими агентствами, «сопереживающими» белорусским уязвимым социальным группам.
БОО «Альтернатива» продолжала жить на чистом волонерстве, без какого-либо финансирования, понимания и включения в различные игры «стейк-холдеров», вне борьбы за кусок «стейка».
РОО «Белорусское сообщество ЛЖВ» зарегистрировалось бы значительно позже, благополучно вырастя на движении групп взаимопомощи, существовавших за свой счет и на волонтерских основах. Вполне возможно этой организации как отдельной единицы могло бы и не быть – все те же люди и вся та же адвокативная деятельность могла состояться под крышей уже существовавшей организации БОО «Позитивное движение», которая могла бы превратиться в аналог Всеукраинской сети ЛЖВ. Инициативы по сетеванию в этой сфере не доросли бы до регистрации ассоциации АНО «Белсеть антиСПИД», развалившись уже в 2003…
О других НКО речь не веду, т.к., несомненно, они бы существовали, но вместо профилактики ВИЧ проводили любую другую работу среди молодежи и населения, на которую смогли бы только найти финансирование из любых зарубежных источников по любой теме: от формирования устойчивого развития до уважения к природе, интерес к истории, орнитологии, спорту и проч. Действительно, картина была совсем иной в этом поле, не приди Глобальный фонд в страну…
— Но первый грант многое поменял. Какие процессы среди НКО, работающих в сфере профилактики ВИЧ, были наиболее характерными в то время?
— Первый грант Глобального фонда начал работать с декабря 2004. Именно в конце 2004 у НКО, работающих с условно называемыми группами риска, изможденных от безнадеги, загорелись глаза от надежды на выживание. Представьте, содержание 1 наркозависимого в реабилитационной программе обходится от 50 до 1000 долл. (зависит от условий проживания и спектра услуг). Откуда брать такие деньги в ситуации оказания помощи человеку, от которого отказались все и в которого ни то, что государство, даже родные и близкие не верят?!
С каким трудом доставался этот выход на группы МСМ ЖСБ, ПИН, ЛЖВ! Для этих клиентов прервать услуги невозможно. Они не поймут объяснений типа «извините, у нас пока нет проектов…» Уйдут и всех своих знакомых предупредят, что туда ходить больше не надо. И все – можно закрываться. В те годы этот риск был очень велик у организаций, которые хоть какое-то финансирование получали, и когда оно заканчивалось это очень больно било по имиджу организации, в первую очередь среди клиентов.
Другое дело было у тех, у кого денег не было годами: БОО «Альтернатива», РОО «Пробуждение». Там действительно все держалось на полном энтузиазме и выглядело более-менее стабильно. Правда, у лидеров «НКО без денег» часто опускались руки от ограниченности своих возможностей. Но приходили другие лидеры и цикл начинался заново. Выгоревших лидеров записывали или в число почитаемых членов, или в число врагов (зависит от стиля их поведения). Некоторые организации, дотянув до прихода Глобального фонда в страну и, как говорится, «обломавшись» после ряда тщетных попыток попасть в получатели со временем вымерли: Фонд «Землячество» (Светлогорск), ОБО «СПИД-забота общая» (Гомель) и другие.
В общем, много в чем помог Фонд НКО: кому-то помог родиться, кому-то развиться, кому-то – умереть. В целом оцениваю эти изменения как прогрессивные, достойные уважения.
ОБ УСТОЙЧИВОСТИ: ЧТО ОСТАНЕТСЯ?
— Не секрет, что позиция Фонда такова, что направлена также (или даже — прежде всего) на укрепление потенциала белорусского государства в области профилактики и лечения ВИЧ? Насколько эффективно государственные структуры смогли «впитать» ресурсы ГФ? Сформировалась ли устойчивость, к которой стремились доноры?
— Действительно, Глобальный фонд выделяет финансирование не просто, чтобы накормить всех нуждающихся рыбой, а чтобы дать удочку. Конечно, такие огромные средства совсем уж в песок уйти не могут. По завершению работы грантов ГФ в стране останется большое количество современного оборудования, которое тогда уже среди прочих других клиентов, будет служить на благо целевых групп в стране. Останутся и отремонтированные помещения. Останется и обученный персонал, часть которого по-прежнему будет работать в сфере профилактики и лечения ВИЧ. Останутся и живые люди с ВИЧ, которые, правда, в большей степени станут головной болью, нежели достоянием от проекта.
У общественных организаций останутся воспоминания о партнерских инициативах в рамках СКК, у госчиновников – чуть больше понимания, что есть общественная организация, у специалистов – будет что вспомнить на пенсии, как учились, как ездили в различные командировки, конференции, семинары… Словом, будет, что вспомнить. Разве это не результат?..
— Какие механизмы в рамках реализации грантов Глобального фонда сформировались устойчивыми и продолжат свою работу без этого финансирования?
— Устойчивость считаю самым уязвимым местом в работе грантов ГФ в стране. Пока ни одного устойчивого механизма назвать не могу. Надеюсь, к концу грантов ситуация изменится к лучшему…
— Так что останется после окончания действующих грантов по ВИЧ/СПИДу?
— Я считаю, если после ухода из страны средств Глобального фонда у нас останется на самом деле работающий национальный орган по принятию решений в отношении ВИЧ/СПИД с сильным и значимым представительством на всех уровнях (областной, городской) – самый лучший «подарок» от Фонда.
Попытка создания такого инструмента имеется – Страновой координационный комитет (далее – СКК). На сегодняшний день в его состав входят и представители государства, церкви, НКО, и после двухлетних попыток – даже представитель ЛЖВ. Транспарентность выбора состава СКК весьма сомнительна, как и значимость участия представителей различных секторов. Здесь прежде всего имею в виду их функцию делегированности от соответствующего сектора, т.е. тесной взаимосвязи и роли рупора и адвоката. Пару раз приходилось участвовать в работе нашего СКК. Очень формальная это структура пока. Оно и понятно: Глобальный фонд сказал – надо (это один из критериев при подаче на участие в конкурсах), значит создали. В последние два года наблюдаются позитивные тенденции по приданию СКК рабочей формы. Есть надежда, что к концу реализации грантов все-таки СКК станет механизмом координации страновых усилий в ответе на ВИЧ/СПИД. А что для нас еще более важно – надежда на инкорпорирование процедур, правил, резпрезентативности СКК в работу нашей национальной структуры – Республиканского межведомственного совета по профилактике ВИЧ и венерических болезней. На сегодняшний день там вообще нет представленности гражданского общества.
Так что, работать есть над чем. И пока гранты Глобального фонда работают в нашей стране, надежды на успех больше!..
УХОД. И БУДУЩЕЕ НКО …. Читайте во второй части интервью
МЕЖДУНАРОДНАЯ СИТУАЦИЯ… Читайте в третьей части интервью
Используемые сокращения: ГФ (Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией); ПИНы (потребители инъекционных наркотиков); ЖСБ (женщины секс-бизнеса); МСМ (мужчины, имеющие секс с мужчинами); ЛЖВ (люди, живущие с ВИЧ); АРВТ (Антиретровирусная терапия).
ОБ АВТОРЕ. Лена Григорьева, Республиканское общественное объединение «Белорусское сообщество людей живущих с ВИЧ», член Делегации НГО развивающихся стран Правления Глобального фонда для борьбы с ВИЧ, туберкулезом и малярией, Экспертной группы ООН по ПИН, Европейской группы по лечению ВИЧ, Европейского консультативного совета сообществ ЛЖВ, координатор Белорусского консультативного совета сообществ ЛЖВ, член Координационного Совета международного партнерства «ВИЧ.Действие.Европа», фокал-пойнт от Беларуси в международной организации «ВИЧ-Европа».
Специально для belaids.net
(!) Мнение эксперта может не совпадать с мнением редакции сайта и официальной позицией Ассоциации некоммерческих организаций по противодействию эпидемии ВИЧ/СПИДа «БелСеть антиСПИД»
